Сэр Троглодит - Страница 17

Выяснив, что примирение невозможно, арбитр вышел за пределы круга и подал сигнал к бою.

Вокруг площадки толпился народ, но не сказать, чтобы полгорода сбежалось полюбоваться зрелищем. Дуэли здесь не редкость, поэтому приходили в основном самые азартные – сделать ставки и попытаться выиграть немного деньжат.

Вошли мы одновременно через противоположные калитки. Оказавшись внутри, Леокарт скомандовал своим дружкам:

– Вы вдвоем по-быстрому разбираетесь с этим... а потом стоите и не вмешиваетесь. Разве что в крайнем случае но, думаю, до этого не дойдет.

Мы с Ромисом разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу. Нас вполне устраивал расклад, предложенный Леокартом. Сам он, выхватив богато изукрашенную шпагу и под стать ей дагу, осторожно стал сближаться с моим другом, в то время как ко мне двинулись, обнажив только шпаги, двое его дружков. Я вызвал легкий транс – состояние, в котором был близок к переходу в «холод» и мог совершить этот переход немедленно. Наставники предостерегали от недооценки противника и учили всегда сражаться против любого так, будто перед тобой воин более искусный, чем ты. То есть выкладываться полностью. Однако через пять лет я должен буду продемонстрировать старшинам и новые приемы боя, чтобы получить усы на мордашку моей киски, поэтому сознательно пренебрег золотым правилом. Хотелось увидеть, на что способны эти парни. Вдруг да смогут меня чему-нибудь научить.

Противники не оправдали моих надежд. Через две минуты мне были известны их наиболее отработанные атакующие и защитные комплексы. Неотработанные – тоже. К сожалению, ничего интересного перенять было нельзя. Я перестал сдерживаться и на контрударе пронзил шпагой горло одного из парней. Как и обещал, умника, любителя пошутить над чужой внешностью, оставил напоследок. После гибели партнера на лице у него появилось загнанное выражение, и на лбу крупными каплями выступил пот. От усталости, наверное. Пренебрежительных ухмылок шакалы лишились гораздо раньше, когда и третья их совместная парная атака провалилась. Я увидел в глазах противника, что он наконец понял неизбежность собственной гибели, и только тогда длинным выпадом, как и его дружку, нанес укол в горло, пробив его насквозь вместе с шейными позвонками. Выпустив из руки шпагу, умник захрипел, рухнул на колени и, постояв немного в такой позе, опрокинулся навзничь. Я протер лезвие шпаги своим платком и бросил его на труп. Платка мне было не жалко. Его для меня не вышивала и не дарила любимая девушка на прощание, а на трофеи от двух бывших дворян, как я уже примерно прикинул от нечего делать, можно будет купить повозку таких платков. Не потому, что добыча велика, просто платки стоят дешево.

Ромис с Леокартом все еще продолжали свои танцы. Каждый уже имел по царапине – мой друг на боку, а его обидчик на лице. Раны кровоточили, но не сильно. Крупные сосуды не были задеты. Ромис был явно лучше. В один из моментов, когда оба противника отскочили друг от друга для краткой передышки, я глазами спросил Ромиса, надо ли мне вмешаться. Оценив, что я спокойно стою, а мои враги лежат, он одобрительно улыбнулся, но подал знак оставаться на месте.

На площадь ворвался отряд всадников. Они раздвинули толпу, скакавший первым вельможа с баронской цепью поверх богатого камзола быстро спрыгнул, открыл калитку и встал в проеме. Не входя в круг, он мрачно наблюдал за схваткой Ромиса с Леокартом, бросив всего один равнодушный взгляд на остывающие тела его дружков.

К этому моменту преимущество моего друга стало очевидно. Он теснил своего противника, который едва успевал защищаться, даже не думая нападать. Следующая атака Ромиса увенчалась успехом. Проведя два ложных укола и отбив своей дагой шпагу Леокарта, он молниеносно атаковал и вонзил клинок в плечо врага. В следующее мгновение кончик шпаги уперся в горло забияки. Тот выронил оружие, левой рукой зажал рану на плече и, тяжело дыша, затравленно посмотрел на Ромиса.

Друг не спешил доводить дело до конца. Так они и стояли несколько секунд. Мрачный барон словно очнулся и крикнул:

– Сэр! Прошу тебя! Оставь ему жизнь!

– Сдаешься? – спросил Ромис, казалось, не обратив внимания на просьбу барона.

Леокарт сглотнул и прохрипел:

– Да.

Ромис посмотрел на арбитра, но тот отрицательно помотал головой:

– Если побежденный в силах, он должен заявить о сдаче как положено.

Друг слегка надавил, и из-под кончика его шпаги на горле Леокарта появилась капля крови.

– Я сдаюсь на милость победителя,– поспешно сказал тот положенные слова.

– Я оставляю тебе жизнь,– ответил Ромис ритуальной фразой, вложил шпагу в ножны и заявил свое условие: – Положенные мне по праву победителя трофеи хочу получить здесь и сейчас.

Леокарт побледнел от унижения, отцепил от пояса кошель и бросил на землю, освободил пальцы от перстней и снял кулон с крупным изумрудом на прочной золотой цепочке. Если перстни он даже немного равнодушно бросил на землю, то с кулоном явно не хотел расставаться. Его руки дрожали, когда он аккуратно и благоговейно положил его поверх кошелька. Настала очередь оружия. Леокарт начал расстегивать пояс, когда снова вмешался барон и предложил Ромису:

– Сэр, я, барон Тафка, хочу предложить тебе за все имущество этого,– он кивнул в сторону сына,– недостойного мальчишки... семьдесят «драконов».

Я не торговец, но, по моим прикидкам, если продавать, можно выручить «ящерок» сорок за все про все. Значит, оружие – вероятно, фамильное – и кулон имеют для барона особую ценность, раз он предлагает заплатить почти вдвое больше.